«А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску»

Андрей Гоголев

А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску.

 
Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.

 
Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,

 
Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.

Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы.

 
Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.

 
Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу.

 
Там дорога из «где-то» ведёт в «нигде», минуя посёлок «либо».

Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето!

 
А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты,

 
И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха.

 
А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.

Там будут живые: Ахматова, Блок — в виде цветных водопадов.

 
А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада.

 
Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.

 
Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра

экзамен.

А я повторяю: поедем со мной к Луне цвета спелой клюквы.

 
Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы.

 
Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.

 
Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.

Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок.

 
Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.

Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.

 
Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!

Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф.

 
Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится — спрячу в рукав.

 
Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.

Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.

Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей?

 
И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай!

 
А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...

Послушай, чего там вообще сдают?

 
Хочу поступить на филфак.